Пандемия (СИ) - Страница 11

-Жрать им просто нужно. Обмен веществ поддерживать. А в городе и магазины еще остались склады. И люди, конечно. Это их и приманивает. - гнул свое Шаповалов.

-Знаю, слышал уже. - откликнулся Антон.

-Да ничего ты не знаешь, пацан. Откуда тебе знать? Жил все это время на своем острове, как у Христа за пазухой, горя не знал, пока мы тут дерьмо за вами убирали, островными. Чистюли значит, переждать хотели, пока все кончится. А вот хрен вам! - сунул Шаповалов волосатую дулю под нос Антону.

-Отстань от парня, Шаповалов. Тоже мне, нашел виноватого... - вступился за него Гамов.

-Пусть знает, куда попал. Сам сюда приплыл, никто его насильно не тащил!

-Да не слушай ты его, Тоха. Слышь, ты вот про Аврору знаешь уже? - перебил его Щербак, оживленно блестя глазами после самогона. Впрочем, глаза горели почти у всех. Невзирая на насупившегося и погруженного в свои мысли Комбата, самогонка потихоньку вновь пошла булькать в стаканах. Сначала наливали украдкой, затем, поняв, что Комбат не возражает, бутыль вновь водрузили на середину стола.

-Это крейсер что ли у вас был древний? - поддел его Антон, прекрасно знавший про Аврору. Его заставили выпить второй стакан первача и он чувствовал себя все более развязно. Как и почти все остальные. - Антиквариат?

-Не такой уж и древний, раз своим ходом уплыл в эпидемию. - Щербак сделал вид, что обиделся.- Боевой крейсер, вполне мог вести боевые действия...

-Брешет он все, дрейфом корабль унесло в море... - вставил Барин сквозь табачный дым своей самокрутки.

Щербак распалился.

-Вполне мог и сам плыть, только топлива не было. Ты ж записки читал, Петр!

-Какие такие записки? - Антона уже повело. Язык стал заплетаться, он осоловел. Наваливала усталость после долгого утомительного дня - сначала дежурство на кухне рано утром, затем происшествие на Заячьем острове. Сейчас бы завалиться на койку и выспаться как следует...Однако, Щербак, сидевший рядом, не давал ему расслабиться.

-Бутылку ведь нашли! - орал он ему на ухо.

-Щербак, толком ему расскажи, ничего ж не поймет! - донесся до Антона голос Димки.

Постоянно перебиваемый и дополняемый остальными, он рассказал Антону знаменитую историю.

Незадолго до мора, легендарный крейсер капитально отремонтировали и отбуксировали на Кронштадт. Причин тому было несколько. Официально городское начальство заявило, что на Петроградской набережной идет капитальный ремонт. Истинная причина была совсем другая - крупные иностранные бизнесмены, ведущие активный бизнес в Северной Пальмире, и отстроившие на набережной несколько шикарных офисных высоток, выразили недовольство тем, что их ультрасовременные небоскребы соседствуют со старой революционной лоханью, дремлющей на вечном приколе на набережной. Не желая мешать иностранному капиталу оздоровлять российскую экономику, без шума и пыли, тихой летней ночью знаменитую "Аврору", один из символов города, отбуксировали от греха подальше. То есть, на Кронштадт. Поток туристов, желающих непременно осмотреть старого ветерана, с непременно доплатой за экскурсию в машинное отделение, уменьшился, но что с того?

В конце концов, нет худа без добра. Именно в Петровском доке крейсеру, которого собирались втихую разобрать и переплавить, несмотря на его значение для Питера, была дана новая жизнь. Нижняя часть корпуса была вновь полностью заменена, старую зенитку с носовой части сняли, заменив новым орудием, вполне боеспособным, как тогда считали. Заменили оборудование в машинной части. Словом, "Аврора", спустя много лет после последнего сражения, был снова готов к морским битвам.

Катастрофа случилась в начале ноября, еще до наступления Черной зимы. Это было пограничное время. Никто уже никому не подчинялся, власть была чисто номинальной. Однако, многие еще тешили себя иллюзиями, что очень скоро найдут вакцину, или что можно уплыть, убежать, скрыться от прокатывавшегося широкой волной по планете ужаса.

Девять кадетов мореходки, упившись до невменяемости, решили отметить ноябрьские праздники на крейсере. Подстрекаемые старшиной Улухбаевым, единственным человеком из шайки, не являвшимся кадетом, а служившим в сухопутных войсках, и, кстати, осужденным условно за злостное хулиганство с нанесением телесных повреждений, молодчики оглушили и связали караульного на причале и ворвались на корабль. Заперев пленника в трюме, они продолжили пьянство на борту крейсера.

В трюме лежал ящик с двумя 76миллиметровыми снарядами, условно считавшимися холостыми. Кадеты вскрыли ящик и зарядили одним из снарядов зенитку. Они посчитали, что будет очень символично ударить из пушки по зданию Кронштадтского Арсенала, продемонстрировав этим крушение мира и всех надежд человечества.

Как и следовало ожидать, замысел в полной мере им осуществить не удалось. При выстреле снаряд взорвался в канале орудия и пушку разнесло взрывом. Пострадала и палуба. Один кадет был убит на месте, еще одного ранило. Хуже всего было то, что при взрыве корабль сильно качнуло и швартовы лопнули. Корабль оторвался от пирса и, увлекаемый течением, устремился в Финский залив. Вода еще не начала покрываться льдом, но приближение зимы уже чувствовалось, температура воздуха была градуса три-четыре. Зимой из-за льдов "Аврора" просто застряла бы во льдах Финского залива, тем более, что морозы зимой стояли суровые, но дело было еще осенью, и все вышло совсем по-другому.

Кадеты ударились в панику. Запустить двигатели они не смогли- часть оборудования на корабле была лишь декорацией. В действительности, ни стрелять толком, ни плавать, крейсер не мог, но это выяснили на практике лишь пьяные кадеты мореходки. На "Авроре" вспыхнула драка. Кадеты пытались выяснить, в чьей именно голове возникла идиотская затея потащиться на крейсер. Пока они выясняли отношения, корабль унесло довольно далеко от суши, и когда хмель выветрился окончательно, восемь выживших человек, не считая несчастного караульного, с ужасом и отчаянием осознали, в какое тяжелое положение они попали. Шлюпок на "Авроре" не было. В активе имелось лишь три ящика спиртного и продовольствие, которое они пронесли на борт. Больше ничего. Все утро кадеты сидели в машинном отделении и обсуждали сложившуюся ситуацию. К полудню они пришли к очевидному выводу - запустить котлы они не смогут, поэтому придется безвольно дрейфовать, полагаясь на волю течения и слепого случая.